Открытые книги

Аннотация: Два самых значительных произведения Гарсиа Маркеса напечатаны в этой книге. Самый известный роман «Cто лет одиночества» и повесть «Полковнику никто не пишет», которую автор считал своей лучшей работой. «Полковнику никто не пишет» - история утопающих в водовороте смерти: престарелого военного и его жены. Холодная, ноющая боль на протяжении 53 страниц. Борьба двух стариков за жизнь при полном отсутствии условий и поводов для нее. Тоска, отчаяние, слезы на одной чаше весов, и память о сыне – на другой. Выбор, не лишающий боли, выбор, определяющий наличие сердца. «Сто лет одиночества» - роман о победе судьбы над человеком. Родители хотят лучшей жизни для своих детей. Они забывают, что дети – копии свих родителей и рано или поздно им придется пройти путь отцов и матерей. Судьба человека до бесконечности копируется в судьбах его потомков. Или все не так? Можно ли сбежать от роковых ошибок? Герои «Ста лет одиночества» ищут ответ на этот вопрос на протяжении века. На каждой судьбе лежит груз отчужденности в самых разных проявлениях: кровосмешение, безумие, безразличие, кровожадность. Образы героев следуют по времени вместе с их детьми: мечтатель Хосе Адкадио, одиночка Аурелиано, красавица Ребека и надменная Амаранта. Каждый пытается победить боль, обрести счастье. Но фон из чужих разбитых судеб, пролитой крови, черной ненависти рано или поздно разрывает грудь и отравляет душу горечью тоски. Их дети – вторая попытка переиграть собственную судьбу, внуки – третья. Но сколько жизней нужно для не повторения проступков, не знает никто. Владимир Кравченко

Аннотация: Учебник любви. Звучит непривычно, но тем не менее книга полностью соответствует этому определению. Автор книги действительно объясняет читателю, как нужно любить, чтобы то, что получалось в итоге, можно было назвать любовью. Конечно, пошаговых инструкций, как, например, для сборки дивана, читатель не найдет. Они не нужны. Каждый, кто проникнется идеями, изложенными в книге, без труда сможет разобраться, как поступать в той или иной ситуации. Нужна ли эта книга тем, кто уверен, что знает, что значит истинная любовь, что значит любить по-настоящему? Эти слова я обращаю к представителям моего, молодого поколения (умение или неумение любить у людей зрелого возраста отражают прожитые годы). Кто учит любить нас? Ведь многим из нас не хватает веры, чтобы Бог учил нас любить. Наши родители, запутавшиеся в паутине семейных отношений, в условиях угасшей страсти и мрачной обыденности глубоко разочаровались во всем, что связано со словом «любовь». Ровесники, которые уверены, что не совершат ошибки и радостно бегут в мир «семейных», или, наоборот, с тем же щенячьим восторгом мчатся в лагерь «холостых», «неженатых». И тем, и другим предстоит пережить сожаление о своем выборе. Их видение любви ведет к страданиям. Средства массовой информации с экранов телевизоров щедро осыпают нас продукцией с маркировкой «про любовь»: сериалы и шоу, названия которых уходят в бесконечность. «Любовь» из телевизора, чистая и невинная днем, ночью превращается в легко усваиваемую тупую пошлость. Набор штампов и клише, которыми пользуются телевизионщики, не имеет ничего общего с любовью. Кто учит нас любить? Есть ли любовь в наших сердцах? Свободны ли мы по-настоящему? На эти вопросы помогает ответить книга. Она может в корне изменить взгляды и принципы, может остаться незамеченной, ненужной. Каждый хотя бы раз в своей жизни получает шанс на освобождение. «Искусство любить» - один из таких шансов. Владимир Кравченко

Аннотация: В книге собрано лучшее, что создал французский поэт Шарль Бодлер: дневники, стихотворения в прозе и сборник «Цветы зла». Сегодня творчество поэта актуально, как никогда. Прожигание жизни, состояние медленного самоубийства, создаваемое при помощи алкоголя и наркотиков, – жизнь молодого поколения, моих современников. То, о чем не любит говорить общество. Между тем творчество и жизнь Бодлера, пропитанные вином и опиумным дымом, убедительно доказывают, что недовольные биением собственного сердца были всегда. Он наслаждается болью противоречий, разрывающих на части разум, и смеется над «умирающим народом», обществом, подарившим ему эту боль. Дети острого социального кризиса не принимают, отталкивают общество как серый источник безразличия, погружающий в пучину тоски. Декаденты – рожденные культурой упадка. Они не пытаются изменить существующее положение вещей, совершить революцию. Они умирают вместе с миром, окружающим их. Медленно и мучительно. Непрекращающаяся агония замерла среди строк стихотворений Погребение, Веселый мертвец, Жажда небытия, Алхимия страдания. Бодлер не оправдывается, не жалуется, не ищет сподвижников. Он поет: «Безмерность не вместив в сознание свое, Я жажду стать ничем, уйти в небытие»… А кто-то на другом полюсе времени откликается: «…Скоро умру, тело пропитано ядом. Важно помнить, что ада нет, кроме того, что рядом». Владимир Кравченко

Аннотация: Настольная книга интеллигента. Имя Бабеля забыто молодым поколением. Полвека назад его знали, им восхищались. Немногие, ведь творчество писателя отражало мир «очкастых», странных людей, которых никогда и нигде не было много. Рассказы интеллигента были для большинства такими же непонятными, как и сам интеллигент, их создавший. Поэтому творчество писателя вызывало множество споров. Поклонников было меньше, чем ненавистников. «Четырехглазый», безропотно сносивший все оскорбления и насмешки, был идеальным средством для утоления общественной жажды крови. Его можно было обвинить в чем угодно и обрушить на него гнев толпы, которая искала виновников сложной, неустроенной жизни. Так поступала власть. А Бабель и остальные «очкарики» мирились с непониманием, принимали удар системы - сталинские репрессии. Кто-то умирал. Те, кто смог пережить лагеря и тюрьмы, выходили на волю, создавали семьи. Воспитывали детей, прививали им любовь к знаниям, страсть к поиску истины. Дети вырастали, продолжали путь своих родителей: становились учителями, врачами. Своих детей они воспитывали в 90-е годы – время, которое по известным причинам разрушило все идеалы интеллигенции. Внуки поклонников творчества Бабеля уже не становились врачами и учителями, не читали книг, не обременяли разум сомнениями и размышлениями. Духовное они определили как не материальное и потому лишнее в современном обществе потребления. Так начался упадок. Реальность нынешнего времени. Бабель нужен тем, кто так и не смог обрести себя в сегодняшнем мире, который превращается в конвейер по производству денег из человеческой глупости. Он предлагает альтернативу – веру в разгадку великих тайн, религию добра и человеколюбия, обретение истины в познании. В этом путь интеллигента, представителя вымирающего вида – человека по-настоящему разумного. Владимир Кравченко

Аннотация: Для очень маленьких и слишком взрослых. Творчество Хармса - два параллельных мира. Мир детства, где девочка Наташа поет для червяка, где Ваня и Лена придумывают сказку, а маленькая Леночка при помощи ножниц и топора пытается сделать из одного предмета много маленьких предметиков. И взрослый мир, непонятный, странный, мир молитв собственного сочинения, мир блужданий среди чисел в поисках истины, мир «трех элементов существования». В них живет один герой – выросший, но не повзрослевший ребенок. Он отверг мир взрослых с его моралью и устоями, правилами и законами, разглядев среди масок лжи оскал хищника, серую бездну, пожирающую души. Социум. Общество. Не свобода. Тот, кто видит прутья своей клетки, становится взрослее всех не замечающих их. Хармс увидел, разглядел. Вырвался в мир детства. Спрятался от гнева толпы, не принимающей отклонений от нормы, надев костюм чудака. Своей болью он делился с бумагой. Так рождались его странные рассказы и пьесы. Про изобретателей стен, заполоняющих своими изобретениями весь мир; про человека в рыжих сапогах со злым лицом, про гражданина с тусклыми глазами. Герои его произведений: фигуры из толпы, фамилии из отчетов и справок, трудовые единицы фабрик и заводов. Если внимательно читать Хармса, заглянуть за ширму сюрреализма, можно обнаружить множество соответствий с нашей современной жизнью. Обыденность была предсказана нам пером странного писателя: однообразная работа, хорошая еда на столе, страшные сны по ночам, бесконечные покупки, брак без любви и ложь как единственно возможная форма человеческих отношений. Он видел ее рождение из социалистической массовости и знал, какой она будет через много лет. Обыденность всегда будет такой же, как и была. Вне зависимости от календарных дат. Книги Хармса – возможность вынырнуть из этой пучины и вдохнуть в свою грудь свободу. Владимир Кравченко

Аннотация: Роман, по которому был снят нашумевший кинофильм. Книга сложнее: меньше юмора, больше темных размышлений. Автор обрушивает на читателя черную, смешанную с яростью, грязь. Она в обилии нецензурной лексики; она в смерти, забирающей героев одного за другим; она в дилеммах торчка – дикой философии, рожденной выжженным наркотиками мозгом. «На игле» – темная книга. И вместе с тем необходимая. Как отражение обратной стороны мира «нормальных» людей. Там: горечь упущенных возможностей и плач о потерянном в работе времени заглушают пустые разговоры, прикрывающие истинный смысл – ложь. Дети не мечтают выполнять однообразную работу на конвейере по изготовлению денег; дети не понимают, зачем их родители обманывают друг друга; дети не могут оставаться безразличными к противоречиям, рождающимся при столкновении души с миром правил и границ. Не все дети взрослеют, некоторые – только вырастают. Попадая в среду обитания взрослых, напуганные затягивающей повседневностью, они бегут сломя голову. Главное для них – оказаться как можно дальше от общества. Это путь торчка. Выбор ребенка, получившего взрослую свободу. Уэлш не осуждает и не оправдывает такой выбор, не пропагандирует здоровый образ жизни и не призывает употреблять наркотики. Он честно показывает самые грязные стороны нашего мира, чтобы никто не забывал цены, которую общество платит за широкие возможности потребления. Владимир Кравченко

Аннотация: Филип Дик – философ, который всю свою жизнь вынужден был надевать на свои произведения кокон массовой литературы. Он жил и работал в Америке – стране гипертрофированной экономической теории. Государство конвейерной массовости не признает того, что не несет коммерческой выгоды. Обилие штампов, ориентирование на массового потребителя – необходимое условие для написания «книги для продажи». Американские писатели во все времена вынуждены были играть по жестким условиям издательского бизнеса. Тем ценнее становятся философские произведения, рожденные в рамках массовости. Книги-перевертыши, которые читаются легко, и, кажется, не несут большой смысловой нагрузки. Но оставляют множество поводов для долгих размышлений. На этом противоречии строит свое творчество Дик. Его фантастика идет вразрез со всем, что создавалось или создается в жанре. Роман «Валис» - не исключение. Элементов фантастики в нем немного. Это скорее сборник эссе, расположенных внутри основного повествования. Размышления о Боге, поиск истины во всем многообразии мировых религий и верований, попытка создать единый образ высшей силы. Дик пытается увидеть Бога. Ведь так станет легче искать Его внутри себя. Владимир Кравченко